Проективный философский словарь - ангелизм

Ангелизм как самостоятельный тип миросозерцания сложился на исходе 20-го века на Западе. В 1980-е-1990-е годы появилось несколько серьезных и влиятельных фильмов и книг, главными героями которых выступают ангелы. Наибольшую известность приобрел фильм немецкого режиссера Вима Вендерса (Wim Wenders) "Крылья желания" (1988; первая премия за режиссуру на 40-ом Каннском кинофестивале), в котором ангелы спускаются в земную жизнь, смешиваются с людьми, отчасти даже становятся ими. Они обнимают людей за плечи, заглядывают им в глаза, улыбаются светлой и грустной улыбкой, в которой всепонимание граничит с непониманием, но главное, даже и не пытаются чему-то их научить, передать им какую-то весть. Фильм заканчивается сценой, где ангел по имени Даниэль, ставший человеком, стоит на арене цирка и крепко держит веревку, на которой кружится, парит, взлетает любимая им акробатка Марион. Мужское пробуждается в ангеле, ангелическое раскрывается в женщине. Он спускается, она воспаряет. Этих новых ангелов нельзя однозначно отнести к категории светлых или темных, они не уверены в собственной миссии, они вступают в мучительные, им самим непонятные отношения с людьми.

По статистическим данным, примерно 8 миллионов американцев в той или иной форме встречались с ангелами, которые предупреждали их об опасностях, исцеляли от смертельных болезней либо, наоборот, звали их за собой и помогали умереть с ясной душой и упованием. О том, что ангеловедение вышло за рамки эзотерики и вошло в повседневный состав культуры, свидетельствует успех таких популярных сочинений, посвященных ангелам, как "Ангелы вымирающий род", "Ангелическое целительство", "Книга ангелов", "Ближе к свету", "Вестники света", "Забота души", "Огонь в душе".

Возвращение ангелов, как ни странно, подготовлено всем ходом истории. В средние века в центре вселенной стоял Бог, в Новое время человек. Теперь выясняется, что и теоцентризм, и антропоцентризм имеют свои отрицательные стороны церковный догматизм либо государственный тоталитаризм: костры инквизиции, печи Освенцима. Вот почему нужно найти какое-то среднее, промежуточное звено в духовной иерархии инстанцию не слишком потустороннюю, чтобы не лишать вкуса земную жизнь, но и не слишком мирскую, чтобы не потерять высшие ориентиры. В этой иерархии срединное место занимают ангелы они-то и оказываются в центре современного полурелигиозного сознания.

Ангелы покинули европейскую цивилизацию вместе с упадком веры в потусторонний мир но теперь, в результате нескольких веков технологической работы, потустороннее и сверхъестественное снова приближается к нам, уже во плоти этого мира, именно как итог его самоотчуждения. Изображения, отчужденные от своих подлинников, звуки, отчужденные от говорящих, серебристые лайнеры, взмывающие за облака, таковы ангелические приметы современной цивилизации, которая становится все более призрачной, знаковой, "вестнической". Ангелизация это новейшая фаза истории, или скорее пост-истории, приходящая после индустриализации, автоматизации, атомизации и прочих революционных технологических свершений эпохи модернизма. Телефоны, телевизоры, компьютеры, авиалайнеры, ракеты ангеличны, в том смысле что они представляют инобытие разума в самодействующих физических телах. Именно предельная технологизация и деперсонализация всей культурной среды раскрывает в ней присутствие "иных духов", именуемых ангелами.. На исходе 20-го века обнаруживается уже не просто "бездушный" итог технологического отчуждения, но загадочная, сверхчеловеческая форма его одухотворенности (см. Технософия). То, что модернистским критикам западной цивилизации марксистам, экзистенциалистам, гуманистам-психоаналитикам (таким, как Хайдеггер, Сартр, Лукач, Фромм) представлялось отчуждением и обездушиванием человеческого, на самом деле придавало ему ангельскую форму, которая и открывается постмодерному сознанию: прозрачная плоть, всепроникающий голос, высоко несущие крылья. На место модернистской критики бездушной цивилизации и ностальгии по ее архаическим, стихийно-природным, или классическим, разумно-человеческим формам приходит постмодерное любование новыми, отчужденно-духовными, ангелическими формами этой цивилизации.

Но есть и огромная разница между древней верой в ангелов как слуг Божьих, окружающих его престол, поющих ему осанну, и современным ангелизмом, в котором, как правило, даже нет упоминания о Всевышнем. Нынешние ангелы это вестники без Вести, суверенные духовные существа, над которыми нет eдиноначалия, нет всемогущей и всеведущей воли. Ангелизм симптом современного состояния культуры, которая хочет и никак не решается стать религиозной. Анатомия ангелического это духовная эклектика постмодернизма, уже ускользнувшего от строгих постулатов единобожия и вместе с тем успевшего пройти через мучительные искушения атеизма и вялое безразличие агностицизма. Все это уже позади: и вера во Всевышнего, и неверие в Него...

Что остается так это общение с ангелами, чистыми духами, являющими такое же разнообразие запредельных разумов и воль, как разнообразны земные культуры в представлении постмодернистской теории "многокультурия". Ангелизм это и есть трансцендентный извод плюрализма, религия постмодерна, когда утверждается множественность равноправных и самоценных духовных существ взамен одной истины, одного господствующего Сверхсущества. Сверхчувственный мир постигается как обитель множественных индивидуумов, за которыми уже не очерчивается фигура вселенского "диктатора", демиурга. Ангелизм новое приключение западного духа, ищущего множественности не только в политике и культуре, но и в религии, как откровения о природе сверхчувственных миров. Ангелы, освобожденные от своего "средневекового" служения у монаршьего престола, являют множественность в самом основании духовной вселенной, которая не может быть сведена к одному метафизическому принципу или выведена из одной сверхъестественной воли.

В то же время никоим образом нельзя смешивать ангелизм с неоязычеством, возрождением многобожия, культом природных стихий. Язычество знает, где живут боги, тогда как ангелизм находится в неведении о богах. Разница между ангелами и богами, несмотря на общность множественного числа, в том, что ангелы прозрачны и сиротливы, тогда как боги яростно и ликующе властвуют над землей. Многобожие освящает первозданные силы природы и может действовать заодно с экологическими и неофашистскими движениями, но оно не затрагивает нерв современного религиозного мироощущения, рожденного смертью Бога, а вовсе не его перевоплощением в пана или наяду. Изобильно-телесные боги язычества могут удовлетворить только отчаявшихся маргиналов и аутсайдеров, выпадающих из своего времени и мечтающих об "архаическом перевороте", о революционном возврате Традиции, о первобытном политеизме, вместо того, чтобы двигаться дальше, за пределы монотеизма и атеизма.

Ангелизм это следующая, пост-атеистическая стадия мировоззрения (см. Постатеизм). Ангелы не боги, они всего лишь посланники, забывшие о том, кто их послал, или скрывающие это от себя и от людей; это посланничество без Пославшего придает им растерянный и отчужденный вид. В ангелах современный человек узнает себя, потому что сам давно уже оторвался от почвы и куда-то летит, не имея ориентиров ни сзади, где исчезает в промышленной дымке истощенная земля, ни впереди, где тают очертания единосущего Творца.

И языческие боги, и Бог единобожия обладают полнотой самодействующей сущности, тогда как ангелы только представители Чего-то Другого, что само никогда не являет себя. Ангелы это всегда только следы, подобно "следам без подлинников" в терминологии Жака Деррида, следы, ведущие в потусторонний мир, но вовсе не свидетельствующие о его реальности. Ангелизм это следствие религиозной деконструкции потустороннего мира, от которого остаются только знаки без означаемых, только посланники, за которыми нет Пославшего их. Ангелизм это глубинная безосновность мира, в котором даже потусторонние силы, призванные его объяснить и обосновать, лишены "происхождения", "божественной природы" и оказываются вторичными, "передающими". Эта бесконечная передаваемость, непрерывное посланничество, в котором нет Пославшего, и образует безысходный круг и томление постмодерного вестничества.

Слухи передаются, но нельзя обнаружить их источник они с самого начала выступают в форме чего-то "уже" слышанного. Ангелы это слухи о потусторонних мирах, но кто пустил эти слухи, чему они соответствуют, кто за ними стоит людям не дано знать. Ангелизм это построение веры в сослагательной модальности, после того, как она лишилась изъявительной и повелительной модальностей, утверждений сущего и должного. Это гипотетическое состояние религиозного ума, который ищет тесного промежутка между тезисом и антитезисом, между верой и неверием, находя, что и синтез между ними невозможен. Вот в этом различии между верой и неверием там, где снята противоположность между ними и являются ангелы, как множественный выбор веры, утратившей вкус догмата и непогрешимости. В эпоху постмодерна уже невозможны ни чистый политеизм, ни чистый монотеизм, ни чистый агностицизм. Что еще возможно так это само состояние возможности, ангелы без Бога, вестники без Вести, слухи вместо Откровения, смутные метафизические слухи, передающиеся оттуда сюда.

-------------------------------------------------

Mikhail Epstein, Alexander Genis, Slobodanka Vladiv-Glover. Russian Postmodernism: New Perspectives on PostSoviet Culture. New York, Oxford: Berghahn Books, 1999

Михаил Эпштейн